«Ничего маме не говори про „газель“, чтобы она не волновалась». В Екатеринбурге силовики избили студента, пытаясь добраться до его мобильного

«Натянул балаклаву по самые глаза. После этого — скрутил»

С ОВД-Инфо поговорил Валентин (имя изменено), которого внезапно для него самого задержали предполагаемые сотрудники ФСБ. В разговоре с редакцией он сказал, что не имеет отношения к анархистскому движению в Екатеринбурге, но год назад вместе с ним участвовал в акции «Еда вместо бомб». Тогда его и еще трех активистов задержали: Валентина, которому не было восемнадцати лет, в тот же день отпустили из отдела полиции с протоколом по статье о нарушении порядка проведения акции (ч. 5 ст. 20.2 КоАП). Позже суд его оправдал.

«Накануне [задержания] я впервые за долгое время пришел к своей знакомой политической активистке — у нее есть платная нейросеть, которая помогла бы мне написать диплом. Я пришел к ней поздно вечером и остался. На следующий день около восьми утра мы проснулись от громкого стука в дверь и криков: „Откройте, полиция!“. Свет они, оказывается, отрубили. Так как моя знакомая — активистка, мы решили, что пришли за ней.

Спустя около сорока минут мужчины за дверью согласились показать документы и предъявили постановление на осмотр. Один человек решил показать удостоверение, но его в глазок видно не было. Поскольку документы были именно на осмотр, а не на обыск, мы сошлись, что открывать не стоит.

Они долбились в дверь около часа — мы это время пересидели. Потом, по ощущениям, ушли. Более того, полицейская машина, которая была видна из окна, уехала. Мы подумали, что все закончилось, но решили еще несколько часов подождать. Как оказалось, не зря: наш знакомый подъехал к дому и сообщил, что прямо у подъезда сидит полицейский, а чуть поодаль — подозрительная белая «газель». Поэтому мы не стали выходить.

Спустя еще минут сорок они снова начали стучать. Через час сдались и снова ушли. Я связался со своим правозащитником. Он приехал, поднялся на этаж, мы вместе вышли из подъезда, увидели эту белую «газель», даже немного подошли к ней. Поняли, что, по всей видимости, опасности нет, и вместе с ним поехали ко мне домой. У дома тоже никого не было, и мы разошлись.

Вскоре через своих политических товарищей я узнал, что связь со знакомой, у которой я был, оборвалась. Когда же я до нее дозвонился, она сказала, что силовики попали в ее квартиру, осмотрели, меня не нашли и сейчас едут ко мне, поэтому мне, по ее словам, нужно убегать. Убегать мне было некуда.

Я подумал, что все это как-то связано с анархистами и той акцией с раздачей еды. Вышел из дома, сел во дворе и спустя пару минут снова увидел ту же белую «газель». Оттуда вышел мужчина и направился в мою сторону. Пока он шел, я пристально смотрел на него, а он — на меня. Я сообщил своим товарищам, что буду сдаваться, но попытаюсь это сделать в присутствии юриста, поэтому решил, что когда задержат, свяжусь с защитником и пришлю свои координаты.

Я окликнул мужчину, спросил, не меня ли он ищет. Тот кивнул и пошел ко мне. Не представляясь и не предъявляя никаких документов, он натянул балаклаву по самые глаза. После этого — скрутил меня. Ни с кем связаться я не успел.

«Думал, сейчас ему руку сломаю»

Меня завели в «газель», уложили на пол и начали бить. Били в глаз, по рукам и ногам — несильно, чтобы не осталось следов, больше с целью запугать, но фингал и пара синяков все равно остались. Потом лежащего меня придавливали коленом, выкручивали руку, ломали пальцы, угрожали расправой. Один из них сказал: «Я думал, сейчас ему руку сломаю».

У меня обыскали сумку, забрали телефон, стали требовать пароль, продолжая наносить удары. Все это время мы куда-то ехали. Минут двадцать я отказывался назвать пароль, с каждой минутой они пытались сделать больнее, угрожали «вывезти в лес». Я долго настаивал на адвокате, говорил, что все это не по закону. Они отвечали: «Забудь слово „закон“, сейчас поедем в лес».

Изъятие телефона основывалось на бумаге об осмотре помещения, хотя забрали его перед осмотром квартиры. Когда я сдался и назвал пароль, они стали расспрашивать про анархистов, с которыми я не поддерживаю контакт и поэтому не мог сказать про них что-то внятное. Мне назвали около пяти имен, включая главу Конфедерации анархистов Екатеринбурга («КАЕ») — насколько я понимаю, их всех задержали в тот же день. В сумке они ничего не нашли. В телефоне — тоже, кроме мемов, высмеивающих ультраправую тему.

После этого мы вернулись к моему дому. Меня скрутили и повели в квартиру, где была мать. Пока вели, сказали: «Если что, мы тебя скрутили на улице, ничего маме не говори про „газель“, чтобы она не волновалась».

Внутри мне предъявили документ об осмотре [помещения]. Там было что-то про анархистов из «КАЕ» и «экстремизм», хотя дословно я ничего не запомнил. К ним присоединились понятые — дед и какая-то блондинка. Позже, когда мы ехали в отдел, она завела дружеский разговор с одним из оперов — было видно, что они близкие знакомые.

Вскоре пришел с работы отец. Я, осмелев при родителях, попытался качать права. Сказал, что мне нужно взять копии документов, и я хотел бы позвонить адвокату. Ни то, ни другое мне не позволили сделать, только один из силовиков спустя долгие уговоры представился, но ни я, ни мама его имя не запомнили.

Они осмотрели мой компьютер. Зашли в «Телеграм». Сфотографировали и вышли из аккаунтов. Изъяли маоистские стикеры. Книги «Кончился ли социализм?» и «История ревизионизма в Китае». После этого мне и родителям сказали, что меня повезут в отдел на профилактическую беседу. Когда мы снова оказались в «газели», меня уже не били, только накрыли голову капюшоном и сказали смотреть в землю.

Меня привезли в центральный отдел ФСБ по Екатеринбургу, где снова расспрашивали об анархистах. Я бесконечно повторял свою правдивую мантру, что встречался с ними буквально раза три, и то — год назад. После раздачи еды мы разорвали все контакты. После этого меня отпустили домой.